Фомин был совсем из другой научной школы, и многое ему пришлось в науке решать заново. Яненко «доверил» Фомину задачи соударения. Грубо говоря, надо было понять и объяснить, какие процессы происходят, когда, например, пробивают танки или космические аппараты, и предложить решения по защите их от ударов. Проще говоря, предлагалось изучить поражения вместе с защитой.

Изучить с помощью математического моделирования. Эта работа требовала постоянного общения с мэтрами отечественной обороны. С такими, например, как дважды Герой Социалистического Труда Виктор Петрович Макеев, знаменитый и теперь открытый для прессы создатель ракет для подводных лодок.

- Смею предположить, что иногда, - рассказывал Фомин, - Яненко брался за решение и таких задач, в которых, с нынешней моей точки зрения, он и сам слабо разбирался. Чрезвычайно скромный по природе своей этот человек порой демонстрировал перед строгими и властными генеральными конструкторами такую смелость, даже наглость, что оторопь брала. Дальше начиналось обсуждение, накапливались факты, и смотришь: задача-то выстраивается, проясняется. Находился путь к математическому моделированию, и в итоге подбирались к нужному решению.

- Меня поражала, - продолжал свой рассказ Фомин, - о б у ч а е м о с т ь Яненко. На всех семинарах и конференциях он сидел с записной книжечкой в руках. В памяти засеклось, что он все время что-то записывал. Сейчас я предполагаю, зачем ему это было нужно. А потому, что он понимал механику через математику. Объяснение на пальцах, да еще физических процессов, он далеко не всегда воспринимал. Но едва начнешь писать уравнения, как Яненко словно светлел. Ему становилось сразу все ясно. Математика, видимо, была его коньком еще с уроков в школе.

И вот однажды сидим мы у Макеева, заходит к нему в кабинет секретарь и передает прекрасно сделанный и отполированный футляр. Говорит: «У нас был академик Семихатов, он просил вам, Виктор Петрович, это передать». Макеев открыл футляр, а в нем лежит алюминиевая ложка с дыркой в середине.

- Это что? - раздраженно спрашивает Макеев. - Зачем?

Кострукторы ему поясняют: «Ложка из нашей столовой».

- А почему с дыркой? - уже рычит Макеев.

В ответ молчание.

- Позовите моего зама по общим вопросам, - приказывает генеральный.

Появляется зам, уже бледный.

- Зачем ложки продырявил? - грозно спрашивает Макеев.

- Да воруют их, вот я и пометил. Дырявые не берут ...

- Та-ак! - тянет мрачно Макеев. - Завтра тебя выгоню, а сегодня заменишь все ложки.

Такие вот картинки тоже бывали при общении науки с производством: с одной стороны, первоклассные ракеты, а с другой - дырявые алюминиевые ложки, чтобы их не украли.

- Потом Яненко спрашивал у меня, - посмеивался Фомин.

- Ложки-то заменили у Макеева?

- Заменили. У Макеева строгий порядок.